Колокола в лазури, блеснув росой студёной,
Ударили с зарёю над деревушкой сонной,
И двинулись крестьяне за утренней звездою,
И семена ложатся озимой бороздою.
Луна уже заходит, бледна как привиденье,
И жаворонок прянул из придорожной тени,
Ворчит потешный жернов, стучит уток весёлый,
Ведя псалом во славу холстины и помола,
И, серебром сверкая на обомшелом шлюзе,
Ручей молитвы шепчет в пожухлой кукурузе,
И шаткие колёса, скрипя под водостоком,
Горюют, как старушки, о времени далёком.
Снуёт челнок проворный, снуёт не уставая,
Чтоб полнилась холстами укладка вековая;
Ворота мукомольни под виноградом спелым
По божьему завету кровь обручают с телом,
И ныне и вовеки благословляет небо.
Как таинство святое, союз Лозы и Хлеба.
С покосов дальних тянет прохладой и тимьяном;
Чернеет зябь, готова к посевам долгожданным,
И бродят по лощине среди былья сырого
Чумазые подпаски и рыжие коровы,
А по-над деревушкой, лазурью осенённой.
Несутся отголоски заутреннего звона.
Белая голубка
всё вилась над розой
и монаху в клюве
приносила просо.
Перевод с испанского: Борис Дубин<< >>
